Когда ООО отвечает по долгам учредителя
Кредитор заинтересован добиться исполнения обязательства по передаче индивидуально-определенных объектов гражданских прав. Особенно в том случае, когда должник контролирует актив не самостоятельно, а через юридическое лицо. Рассмотрим в материале случай, когда это возможно.
Дело № А40-207551/18
Акционер золотодобывающего предприятия A (далее — предприятие) решил продать часть своего бизнеса B. Для этого A и B учредили на паритетной основе ООО и заключили корпоративный договор, где изложили условия сделки по продаже актива. Генеральным директором ООО стал B. А продал 100% акций предприятия в пользу ООО за 1 $. Предприятие выделило актив — общество, на которое была оформлена продаваемая часть бизнеса. Актив также был переоформлен на ООО (см. схему). B обязался выплатить определенную сумму в пользу ООО в качестве покупной цены и приобрести лично или косвенно 100% в активе и выйти из ООО. У A должны были остаться деньги и оставшаяся часть предприятия.
Сложная схема.
На момент сделки предприятие потеряло лицензию на золотодобычу и судилось за ее восстановление. Сделку стороны хотели зафиксировать до результата судов. Чтобы выделить актив из предприятия, нужно было совершить ряд сложных корпоративных и административных процедур. B хотел контролировать их изнутри. Стороны договорились, что B получит корпоративный контроль второго уровня над предприятием. Паритетный контроль над активом через ООО обеспечивал обмен актива на покупную цену — своего рода аккредитив, систему двух ключей, но без посредника.
Что произошло. B просрочил внесение покупной цены. А решил отказаться от своих обязательств, уведомил об этом B и предъявил иск о возврате неосновательного обогащения к ООО, требуя вернуть ему акции предприятия и 100% в активе.
Основная проблема. ООО не участвовало в договоренностях, А и В, оно является самостоятельным правоспособным субъектом (ст. 49 ГК), и обязательство В перед, А на него не распространяются (п. 2 ст. 56 и п. 3 ст. 308 ГК). А может что-либо требовать только от самого B.
Какое требование предъявлять?
В указанном кейсе можно предъявить иск об исполнении обязательства в натуре к должнику и подкрепить его требованием о применении астрента. Если должник действительно контролирует юрилицо, то после удовлетворения иска он сделает так, чтобы оно вернуло актив добровольно.
ЩИТ ПРОТИВ КРЕДИТОРОВ
Юридическое лицо, созданное предпринимателем, становится «щитом» гражданина против кредиторов (Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014).
Но ВС разъяснил, что по смыслу ст. 398 ГК кредитор не вправе требовать у должника передачи вещи, которой у него нет (п. 26 постановления Пленума ВС от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»). Эта норма явно будет напрямую применена к требованию по передаче 100% акций общества. Хотя акции и являются родовой вещью, обязательство по передаче всего рода целиком должно подчиняться правилам об обязательствах по передаче индивидуально-определенных вещей. К обязательству передать долю в ООО ст. 398 ГК можно применить по аналогии. Получается, иск к должнику об исполнении обязательства в натуре не работает.
Традиционная альтернатива — иск об убытках в размере стоимости причитающихся кредитору активов. Если суд удовлетворит такой иск, исполнительное производство может занять долгие месяцы. За это время активы можно вывести. Потребуется процедура банкротства с туманными перспективами. Наконец, кредитор заинтересован именно в возврате активов, а не в деньгах. Догма корпоративного права обрекает кредитора на такие сложности и дополнительные расходы.
Теория фикции
Юридическое лицо — это фикция, которая санкционирована правопорядком, чтобы гражданин-предприниматель мог ограничить свою имущественную ответственность перед кредиторами. Правопорядок санкционирует такую возможность уйти от долгов, чтобы поощрить объединение капиталов для более масштабной хозяйственной деятельности, чем та, которой занимаются предприниматели-одиночки, отвечающие всем своим имуществом и менее склонные рисковать. Инвестиции, которые делают юрлица под условием ограниченной ответственности, напротив, увеличивают общее благо. Риск, что кредитор юрлица может не получить свой долг в результате банкротства компании, оправдан тем, что компания создает новые товары и рабочие места. Но правопорядок не готов до конца защищать субъектность фикции. В определенных ситуациях он может прийти к выводу о тождестве акционера и его компании и отказаться уважать их автономность.
Когда конструкция юрлица не мешает
Автономию юридического лица в России нормы игнорируют прежде всего в области имущественной ответственности. Нижеуказанные ситуации позволяют привлечь участника к ответственности за долги компании. То есть конструкция юрлица не позволяет гражданину оградить свое имущество от кредиторов.
Основное общество отвечает по долгам дочернего, если оно заключило сделку по указанию основного или если основное общество повлекло банкротство дочернего (п. 2 ст. 67.3 ГК). Контролирующих лиц должника можно привлечь к субсидиарной ответственности (гл. III.2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ). Деятельность в РФ через формально независимые юридические лица, de facto представительства позволяет вменить деятельность представительств контролирующему их лицу (постановление Президиума ВАС от 24.04.2012 № 16404/11 по делу № А40-21127/11-98-184). А требования участника юрлица-банкрота субординируются, то есть ставятся за реестр требований кредиторов (определение СКЭС ВС от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556(1) по делу № А32-19056/2014). Должник и его участник отождествляются относительно всех «обычных» кредиторов.
Обратное снятие корпоративных покровов
Но нас интересует ситуация, когда возможно отождествить участника и юридическое лицо, чтобы исполнить обязательства самого участника, то есть так называемое обратное снятие корпоративных покровов (Корпоративное право: учебник / А. В. Габов, Е. П. Губин, С. А. Карелина и др.; отв. ред. И. С. Шиткина. М.: Статут, 2019).
Судебная практика. В определении ВС от 31.03.2016 по делу № 305-ЭС15-14197 суд допустил предъявление косвенного иска об оспаривании решения собрания общества не акционером общества, а акционером такого акционера, то есть лица, имеющего корпоративный контроль второго уровня. Лицо с контролем первого уровня проигнорировали для защиты прав обладателя конечного корпоративного контроля. Несмотря на показательность, это определение ВС не позволяет вывести из него со 100-процентной уверенностью основание для обратного снятия корпоративных покровов. В указанном деле — речь об оспаривании ничтожного решения собрания общества. Право на оспаривание такого решения принадлежит не только участнику общества, но и любому заинтересованному лицу (Новак Д.В. «Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации» [«Глосса»] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2018). Учитывая непрозрачную мотивировку определения ВС, решение могло быть продиктовано именно этим соображением.
В практике СОЮ есть случай, когда кредитор смог напрямую обратить взыскание по долгу физлица на имущество юрлиц, в которых должник был 100-процентным участником (решение Мещанского районного суда Москвы от 31.01.2012. Оставлено без изменения апелляционным определением Московского городского суда от 02.08.2012 по делу № 11–16173, изменено без утраты содержательного смысла определением ВС от 18.06.2013 № 5-КГ13-61). Но репутация СОЮ не позволяет принять эту практику за образец без дополнительного обоснования.
Способ защиты.
Но если у юрлица нет кредиторов, УК 10 тыс. руб., юридический адрес в квартире единственного участника, общество не ведет реальной хозяйственной деятельности и становится своего рода полкой для различных активов? В такой ситуации ссылки на принцип равенства кредиторов и зарубежный опыт нерелевантны. Отечественная система требований к ООО и их регистрации куда больше походит на англо-саксонские стандарты с регистрацией компаний по почте и без уставного капитала. Поэтому возникшая в США и Англии концепция обратного снятия корпоративных покровов вполне применима к российской действительности, где ООО можно зарегистрировать за три дня в своей квартире, потратив на все расходы 250 $.
Обратное снятие корпоративных покровов может стать одним из способов защитить кредиторов таких учредителей. Это актуально для исполнения обязательств по передаче индивидуально определенных объектов. Применительно к ст. 398 ГК общество, в котором физлицо обладает 100% участия и одновременно является генеральным директором, не является «третьим лицом» по отношению к учредителю, оно является продолжением его имущественной сферы, которое не обладает волей, отличной от воли учредителя. Истребование вещи у такого общества не может нарушить его интересов, у него нет интересов, помимо интересов создавшего его физического лица.
В реальной ситуации. В деле А40-207551/18 ООО не ведет хозяйственной деятельности, только обслуживает сделку между учредителями. Один из учредителей передал ООО свое имущество во исполнение обязательств. Обязательство прекращено односторонним отказом. Имущество должно быть возвращено. Очевидно, что интересы ООО составлены из интересов двух участников. Один требует передать имущество, другой обязан подчиниться требованию. У истца есть все основания претендовать на то, что суд откажет ООО в признании его автономии по отношению ко второму участнику. Более того, участников связывает корпоративный договор между всеми участниками ООО. Это позволяет вменить обязательства участников по отношению друг другу самому обществу. Почему? Потому что, если корпоративный договор заключен между всеми участниками общества, они вправе оспаривать решения юридического лица, противоречащие корпоративному договору (п. 6 ст. 67.2 ГК). Из этого следует обязанность общества выполнять обязательства, установленные всеми его участниками. А корпоративный договор описанного рода — дополнительное основание для обратного снятия корпоративного покрова.